Ночной дождь косыми струями поливал причал, блестящий в свете лучей прожекторов. Здесь было легко поскользнуться в дурацкой обуви арестантов, вода бежала по белой коже и наручники казались еще холоднее. Скользкие. Она могла бы выбить суставы и сбросить их, сначала локтем в лицо вырубить одного конвоира, в этот же момент ногами ударить второго, но вторым конвоиром был Дэдшот, и пока что все шло по плану.

Блэкгейт! Харли Квинн могли отвезти сюда не один раз, но считали, что сумасшедшей место в лечебнице Аркхэм — чувствуй себя как дома, чокнутая сука Квинзель — а в Аркхэме можно было не надеяться на долгий санаторный курорт. То ли дело в Белль Рив, где часики неслышно тикали, часики на взрывчатке, часики прямо в твоей голове. Ты можешь бежать, но только если ты курица. Остальные не бегают без головы.

Конечно же, сучка Уоллер напоминала им об этом каждый ебаный раз. Харли думала, что Уоллер может не заморачиваться, а просто записать на диктофон все любимые фразы и просто нажимать на кнопочку, но Уоллер любила с ними говорить.
Из Белль Рив сбежать было сложно, но иногда их сбрасывали погулять где-нибудь.

Например, по Блэкгейту, где находился парень, который очень понадобился Уоллер. Или даже не парень? Этот Глиноликий мог воплощаться в разных людей, хоть в саму Харли, как ей сказали. Как будто ее одной им было мало.

— Готэм мой дом, милый дом, — пропела Харли и подмигнула охраннику у бронированных дверей.
Под шлемом было не понятно, как он отреагировал, поэтому Харли на всякий случай послала всем воздушный поцелуй, заставив одного парня вздрогнуть и крепче сжать дубинку, когда она подняла руки. Новичок.
— Тебе здесь тоже понравится, — громко шепнула ему Харли, когда проходила мимо.

Ее даже толком не судили. Уоллер нужно было провести операцию быстро, поэтому шоу на очередном суде отменялось. Ее даже отправили "ловить" не Бэтмена, а жаль.
Он всегда попадался на такие уловки.
Правда, потом все портил.
Он вообще все портил, честно.

Харли тряхнула мокрыми волосами так, чтобы посильнее окатить брызгами конвоиров, скривилась от тычка незнакомого охранника, который пошел оформлять ее, оставив наедине с Флойдом, и прищурилась, чтобы разглядеть, что происходит впереди в длинном коридоре до камер заключения.
— Кажется, он не торопится к нам возвращаться, — Харли надула губы и потерлась головой о плечо Флойда. — Я буду жаловаться на сервис доставки.
Она расстроенно шмыгнула носом.

Охрана сегодня была слишком настороженной и правда не очень-то торопилась.

— Ты такой милый, — Харли надула губы. — Машешь дубинкой на девушек из-за комплексов?
Она проводила взглядом Флойда и второго охранника, и села на пол, скрестив ноги по-турецки. Отмычка была в ее руке, но сразу сбегать было нельзя. Скучающе посмотрела на стены, на решетку, на заключенных в соседних камерах, которых могла видеть.
А они видели ее.

— Арлекина? — подала голос девица с синими волосами, левая ее щека была отмечена тремя длинными параллельными шрамами. — Я знаю тебя.
— Ага. Я как приглашенная звезда. У меня здесь гастроли.
Девица фыркнула.
— Если из-за твоих гастролей сюда будут чаще надзиратели шляться, тебе крышка.

— Мяс-с-со! — решетка напротив дрогнула, когда в нее врезалась желтоглазая заключенная. Харли успела заметить блеснувшие в туском свете когти.
— Ох, они пытают тебя веганством? Это бесчеловечно! — воскликнула Харли. — А ты, — она дернула подбородком в сторону синеволосой, — расслабься. Мы можем дружить! Лучше мы, чем эти мудаки, это, — она вспомнила речи Айви, — грязное мужло!
Синеволосая зевнула и отвернулась.
В камере выше выругались с отчетливым австралийским акцентом.

— Они сегодня не в настроении из-за меня? Мне так жаль, — Харли захлопала ресницами, — правда жаль. Если я как-то мешаю, мне очень-очень-очень...
— Заткнись! Ты пока здесь не при чем. У них какая-то херня между собой, нам не доложились, знаешь ли. Может, собираются менять начальников. В душе не ебу.

Харли откинулась на спину и пустила отмычку в дело. Почти неслышно щелкнул замок наручников.
— У меня тоже был сосед, которому не давали есть, — она подошла к решетке, обхватив ее пока "скованными" руками. — Кошечка? Или ты не кошечка? Мне плохо видно. Поэтому по праздникам он закусывал охранниками. Они приходили в шлемах и жилетах, но он вскрывал их прямо как консервы. Кис-кис?
— Не дразни суку!
— Ничего, я невкусная. Мистер Джей уронил меня в чан с кислотой, и когда я вылезла, моя кожа была белая-белая, как у него, — Харли повысила голос, чтобы заглушить царапанье отмычки в замке, ностальгически шмыгнула носом и хотела пустить слезу, но передумала, и так прогулялась под дождем. — И я идеально смотрелась рядом с Пуддингом. А он не оценил! Я по нему скучаю, между прочим. Я каждый день думаю о том, чтобы сделать ему еще одну улыбку — красную-красную. На шее. Эй, здесь полагается мне посочувствовать!
— Мне насрать.

— Жаль, — вздохнула Харли.
Одновременно поддался замок на двери. Харли перехватила отмычку так, чтобы быстрее ей орудовать — дальше можно было не скрываться. Коснулась решетки ступней.

— Запомни, — громко шепнула она желтоглазой, — я невкусная. Не по-нра-вит-ся. Tout est soldat pour vous combattre, s’ils tombent, nos jeunes héros...
Бряк! Дзынь!
Решетка отлетела о толчка ноги. Упали на бетонный пол наручники.
— ...la terre en produit de nouveaux, contre vous tout prêts à se battre! — Харли выскочила наружу, делая сальто.

Подскочила к клетке хищницы, провернув отмычку в замке, увернулась от когтистой руки, подпрыгнула наверх, открывая камеру следующего уровня. Правильный побег — это свобода для всех! А еще в одном из углов коридора ее должен ждать набор для праздничного салюта.
Теперь внимание охраны будет сосредоточено на ее блоке.